М. Горбачев как феномен культуры «…Мне кажется, что пора снять ореол какой-то святости, мученичества и величия с фигуры Горбачева. Это заурядный партийный работник, в силу обстоятельств попавший в историю и содействовавший развалу огромного советского государства.

Предлагаем вниманию читателей книгу, в которую вошли произведения основоположников латиноамериканского модернизма – аргентинца Леопольдо Лугонеса (1874—1938) и никарагуанца Рубена Дарио (1867—1916). Они встретились в Буэнос-Айресе в редакции местной газеты, и между ними завязалась дружба, продолжавшаяся до самой кончины Дарио.

На творчество обоих оказало влияние творчество Эдгара По, и в результате возник новый жанр литературного произведения – фантастический рассказ. В сборнике, который вы держите в руках, представлен полный неадаптированный текст рассказов Лугонеса и Дарио, снабженный подробными комментариями и словарем.

Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабушке (сборник)

Рассказы этого сборника относятся к «зрелому» периоду творчества великого латиноамериканского писателя, когда он уже достиг совершенства в прославившем его и ставшем его своеобразной «визитной карточкой» стиле магического реализма. Магия или гротеск могут быть забавными – или пугающими, сюжеты – увлекательными или весьма условными.

Но чудесное или чудовищное неизменно становится частью реальности – таковы заданные писателем правила игры, которым с наслаждением следует читатель.

Самоучитель испанского языка 2-е изд., испр. и доп. Учебное пособие для СПО

Учебное пособие ориентировано на формирование навыков общения на испанском языке в рамках основных лексических тем социально-бытовой сферы, приобретение грамматических и лексических знаний, необходимых для успешной коммуникации. Подобранные из произведений испанских и латиноамериканских писателей тексты, составленные по материалам радиопередач диалоги, страноведческие тексты сопровождаются словарем активной лексики, лексико-грамматическим комментарием и отражают современное состояние испанского языка.

Они позволят освоить технику чтения, отработать грамматические формы, усвоить основные стереотипные реплики и выработать речевые реакции на определенные жизненные ситуации. Четкая структура учебника и разработанная авторами система упражнений и проверочных тестов с ключами помогут в развитии основных лингвистических компетенций.

Изгнанники. Книга для чтения на испанском языке

Орасио Кирога (1878–1937) – уругвайский писатель, живший в Аргентине, один из самых ярких латиноамериканских писателей, мастер короткого рассказа. Предлагаем вниманию читателей полный неадаптированный текст рассказов с комментариями и словарем.

Дочь партизана

Луи де Берньер, автор бестселлера «Мандолина капитана Корелли», латиноамериканской магической трилогии и романа-эпопеи «Бескрылые птицы», рассказывает пронзительную историю любви. Ему сорок, он англичанин, коммивояжер поневоле. Его жизнь проходит под новости по радио и храп жены и незаметно превратилась в болото.

Ей девятнадцать, она сербка, отставная проститутка. Ее жизнь полна событий, но она от них так устала, что хочет уснуть и никогда не просыпаться. Она рассказывает ему истории – кто знает, насколько правдивые? Он копит деньги, надеясь однажды ее купить.

Шехрияр и его Шехерезада. Похоже, они влюблены друг в друга. Они друг для друга – редкий шанс начать все заново. Но что такое любовь? «Я довольно часто влюблялся, – говорит он, – но теперь совершенно изнемог и уже не понимаю, что это значит… Всякий раз влюбляешься чуточку иначе.

И потом, само слово “любовь” стало расхожим. А должно быть святым и сокровенным… Давеча пришла мысль, что любовь – нечто противоестественное, что познается через кинокартины, романы и песни. Как отличить любовь от похоти? Ну, похоть все же понятна. Так, может, любовь – изуверская пытка, придуманная похотью?» Возможно, ответ таится на страницах новой книги Луи де Берньера – писателя, который обладает бесценным свойством: он ни на кого не похож, и все его сочинения не похожи друг на друга.

Тайна проекта WH

Алексей Александрович Ростовцев – полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом; писатель , автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России. В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.

За несколько часов до своего провала советскому разведчику удаётся раскрыть тайну объекта «Дабл-ю-эйч».

Охотник за орхидеями. Книга для чтения на испанском языке

Предлагаем вниманию читателей сборник рассказов Роберто Арльта (1900—1942), аргентинского писателя «второго эшелона». Его имя почти неизвестно российскому читателю. Три латиноамериканских титана – Хорхе Луис Борхес, Хулио Кортасар и Габриель Гарсия Маркес – скрыли своими могучими тенями не один десяток имен выдающихся, подчас гениальных, писателей Южной Америки.

Арльт в своем творчестве демонстративно порывает с традициями «хорошей литературы» средних классов. По жанру его произведения – гротеск и трагифарс. Грубоватым языком пролетарских окраин он описывает жизнь городского дна. В книге приводится полный неадаптированный текст новелл, снабженный комментариями и словарем.

Книга предназначена для студентов языковых вузов и всех любителей испанского языка и литературы.

Антарктида

«Вдохновенная проповедь бесчеловечности». «Удивительная способность видеть то, чего нет». Такими словами встретила эту книгу латиноамериканская критика. Чилийский писатель Хосе-Мария Виллагра еще довольно молод и, наверное, заслуживает не только лестных слов, но, так или иначе, «Антарктида» – повесть, которая заставила о нем говорить.

«Антарктида» – классическая утопия. И, как всякая утопия, она кошмарна. Люди умирают от счастья! Что может быть безнадежнее? Рай, в сущности, это тоже конец света. Во всяком случае – рай на земле. Это мир, где нет зла, а значит – и нет добра. И где любовь неотличима от зверства.

Впрочем, так ли уж фантастично все это? Несмотря на футурологическую направленность, основная идея этой повести продолжает тему, которой, по сути, посвящена вся мировая культура: все вокруг не то, чем кажется. Все вокруг только кажется нам. И к реальному миру сказанное относится в куда большей степени, чем к вымышленному.

Герои этой книги задаются вопросом, который сводит с ума людей со времен Платона и Аристотеля. Почему жизнь только кажется нам? С этого вопроса и начинается бегство от нереальности бытия.

Испанский язык. Общий курс грамматики, лексики и разговорной практики. Продвинутый этап 2-е изд., ис

Книга является продолжением книги «Esp@nol. hoy. Nivel B1. Испанский язык с элементами делового общения для продолжающих» М. В. Ларионовой, Н. И. Царевой и А. Гонсалес-Фернандес. Учебник поможет разобраться в тонкостях употребления испанских слов, научит правильно использовать их в различных ситуациях общения, познакомит с особенностями грамматической стилистики языка, а также позволит усовершенствовать искусство разговорной речи.

Разнообразные и увлекательные тексты дадут возможность соприкоснуться с современной испанской и латиноамериканской литературой, подарившей миру прекрасных писателей и поэтов. Учебник является третьей из четырех книг, объединенных названием Esp@nol. hoy, и адресован студентам языковых и неязыковых вузов, курсов иностранных языков, широкому кругу лиц, интересующихся культурой испаноязычных стран и овладевших основами нормативной грамматики испанского языка.

О литературе и культуре Нового Света

В книге известного литературоведа и культуролога, профессора, доктора филологических наук Валерия Земскова, основателя российской школы гуманитарной междисциплинарной латиноамериканистики, публикуется до сих пор единственный в отечественном литературоведении монографический очерк творчества классика XX века, лауреата Нобелевской премии, колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.

Далее воссоздана история культуры и литературы «Другого Света» (выражение Христофора Колумба) – Латинской Америки от истоков – «Открытия» и «Конкисты», хроник XVI в. , креольского барокко XVII в. (Хуана Инес де ла Крус и др.) до латиноамериканской литературы XIX-XXI вв.

– Доминго Фаустино Сармьенто, Хосе Эрнандеса, Хосе Марти, Рубена Дарио и знаменитого «нового» латиноамериканского романа (Алехо Карпентьер, Хорхе Луис Борхес и др.). В теоретических главах исследуется специфика культурогенеза в Латинской Америке, происходившего на основе межцивилизационного взаимодействия, своеобразие латиноамериканского культуротворчества, роль в этом процессе феномена «праздника», карнавала, особый тип латиноамериканской творческой личности.

В результате показано, что в Латинской Америке литература, наделенная креативной инновационной ролью, создала культурное сознание новой цивилизационно-культурной общности, свой особый мир. Книга рассчитана на литературоведов, культурологов, историков, философов, а также широкого читателя.

Ушёл в сторону моря. Тайна проекта WH

Предлагаем вашему вниманию аудиокнигу по произведениям Алексея Ростовцева (1934–2013) – полковника в отставке, прослужившего в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом, писателя, автора многих книг и публикаций, члена Союза писателей России.

«УШЁЛ В СТОРОНУ МОРЯ» В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года гибель южно-корейского «Боинга» над Японским морем поставила мир на грань катастрофы. Все западные газеты кричали о варварстве русских, сбивших мирный самолёт. Много лет французский специалист по авиакатастрофам Мишель Брюн вёл самостоятельное расследование обстоятельств происшедшего.

Сенсационные выводы этого расследования и аргументации Брюна Алексей Ростовцев положил в основу своей повести. «ТАЙНА ПРОЕКТА WH» В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.

Большинство рассказов могло бы украсить любую антологию, в лучших писатель достигает фолкнеровских вершин. Валерий Дашевский печатается в США и Израиле. Время ответит, станет ли он классиком, но перед нами, несомненно, мастер современной прозы, пишущий на русском языке.

Победа над фашизмом повлекла за собой сбои и слом колониальной системы в ряде прежде зависимых стран Африканского континента и Латинской Америки. Освобождение от военного и экономического господства, массовые миграции в годы второй мировой войны привели к росту национального самосознания. Освобождение от колониальной зависимости во второй половине XX века привело к появлению новых литературных континентов. В результате этих процессов в читательский и литературоведческий обиход вошли такие понятия, как новый латиноамериканский роман, современная африканская проза и этнические литературы в США и Канаде. Другим важным фактором стал рост планетарного мышления, который не допускал «молчания» целых континентов и исключения культурного опыта.

Примечательно, что в 1960-е гг. в России складывается так называемая «многонациональная проза» - писателей из среды коренных народов Средней Азии, Кавказа, Сибири.

Взаимодействие традиционных литератур с новыми реалиями обогатило мировую литературу, дало толчок развитию новых мифопоэтических образов. Примерно к середине 1960-х гг. стало ясно, что прежде обреченные на исчезновение или ассимиляцию этнические литературы, могут выжить и развиваться по-своему внутри доминирующих цивилизаций. Самым ярким феноменом взаимосвязи этнокультурного фактора и литературы стал взлет латиноамериканской прозы.

Еще в первой половине XX века литературы стран Латинской Америки не могли конкурировать со странами Европы (и даже Востока), т.к. были по большей части эстетическими эпигонами. Однако начиная со второй половины XX века многие молодые писатели стали выстраивать свой творческий путь, ориентируясь на местные традиции. Впитав опыт европейской экспериментальной школы, они смогли выработать самобытный национальный литературный стиль.

На 1960-70-е гг. приходится период так называемого «бума» латиноамериканского романа. В эти годы в европейской и латиноамериканской критике распространяется термин «магический реализм». В узком смысле он обозначает определенное течение в латиноамериканской литературе второй половины XX века. В широком смысле понимается как константа латиноамериканского художественного мышления и общее свойство культуры континента.

Понятие латиноамериканского магического реализма призвано выделить и отличить его от европейского мифологизма и фантастики. Эти особенности ярко воплотились в перых произведениях латиноамериканского магического реализма - повести А. Карпентьера «Царство темное» (1949) и романе М.А. Астуриаса «Маисовые люди» (1949).

В их героях личностное начало приглушено и не интересует писателя. Герои выступают как носители коллективного мифологического сознания. Именно оно становится главным объектом изображения. При этом писатели смещают свой взгляд цивилизованного человека взглядом примитивного человека. Латиноамериканские реалисты высвечивают действительность через призму мифологического сознания. В результате этого изображаемая действительность подвергается фантастическим преобразованиям. Произведения магического реализма строятся на взаимодействии художественных ресурсов. «Цивилизованное» сознание осмысляется и сопоставляется с мифологическим.

Латинская Америка на протяжении XX века шла к расцвету художественного творчества. На континенте получили развитие самые разнообразные направления. Активно развивался реализм, возникло элитарно-модернистское (с отголосками европейского экзистенциализма), а затем и постмодернистское направление. Хорхе Луис Борхес, Хулио Картасар Октавио Пас развивали заимствованные из Европы технику и приемы «потока сознания», представление об абсурдности мира, «отчуждение», игровой дискурс.

Элитарные латиноамериканские писатели – Октавио Пас, Хуан Карлос Онетти, Марио Вергас Льос – вели беседу сами с собой, пытались выявить личную неповторимость. Национальную самобытность они искали в пределах отработанных европейских приемов повествования. Это обеспечило им весьма ограниченную известность.

Задача «магических реалистов» была иной: они напрямую обратили свое послание к человечеству, совместив в неповторимом синтезе национальное и всеобщее. Это объясняет их феноменальный успех во всем мире.

Поэтика и художественные принципы латиноамериканского магического реализма сложились под влиянием европейского авангардизма. Общий интерес к первобытному мышлению, магии, примитивному искусству, охвативший европейцев в первой трети XX века, стимулировал интерес латиноамериканских писателей к индейцам и афроамериканцам. В лоне европейской культуры была создана концепция принципиального отличия дорационалистического мышления от цивилизованного. Эта концепция будет активно развиваться латиноамериканскими писателями.

У авангардистов, главным образом сюрреалистов, латиноамериканские писатели заимствовали некоторые принципы фантастического преображения действительности. Европейский абстрактный «дикарь» обрел в произведениях магического реализма этнокультурную конкретность и явственность.

Концепция разных типов мышления была спроецирована в область культурного, цивилизационного противостояния Латинской Америки и Европы. Европейский сюрреалистическйи сон сменился реально бытующим мифом. При этом латиноамериканские писатели опирались не только на индейскую и южноамериканскую мифологию, но и на традиции американских хроник 16-17 вв. и их обилием элементов чудесного.

Идеологическую основу магического реализма составило стремление писателя выявить и утвердить самобытность латиноамериканской действительности и культуры, который сочетается с мифологическим сознанием индейца либо афроамериканца.

Латиноамериканский магический реализм оказал существенное воздействие на европейскую и североамериканскую литературы, и в особенности на литературы стран «третьего мира».

В 1964 г. коста-риканский писатель Хоакин Гутьеррес в статье «Накануне большого расцвета» размышлял о судьбе романа в Латинской Америке: «Говоря о характерных чертах латиноамериканского романа, следует прежде всего указать на то, что он относительно молод. Со времени его возникновения прошло немногим более ста лет, и в Латинской Америке есть страны, где первый роман появился лишь в нашем столетии. В течение трехсотлетнего колониального периода истории Латинской Америки не был опубликован – и, насколько нам известно, не был написан – ни один роман!.. За последние двадцать лет латиноамериканский роман двигался вперед с большим напором… Оставаясь латиноамериканским, наш роман стал в последнее время более универсальным. И мне думается, смело можно предсказать, что он находится накануне эпохи большого расцвета… В нашей литературе еще не появился романист-колосс, но мы не тащимся в хвосте. Вспомним то, о чем говорилось в начале, - что наш роман насчитывает немногим более ста лет, - и подождем еще некоторое время» .

Эти слова стали для латиноамериканского романа провидческими. В 1963 г. появляется роман «Игра в классики» Хулио Кортасара, в 1967 г. «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса, ставшие классикой латиноамериканской литературы.

Тема: Японская литература.

В 1868 г. в Японии происходят события, получившие название «реставрации Мэйдзи» (в переводе «просвещенное правление»). Произошла рестарация власти императора и падение системы самурайского правления сёгуната. Эти события привели к тому, что Япония пошла по пути европейских держав. Резко меняется внешняя политика, объявляется об «открытии дверей», о конце внешней изоляции, продолжавшейся более двух веков, о проведении ряда реформ. Эти резкие перемены в жизни страны отразились в литературе периода Мейдзи (1868-1912). За это время японцы прошли путь от чрезмерного увлечения всем европейским к разочарованию, от беспредельного восторга к отчаянию.

Отличительной особенностью традиционного метода японцев является авторская безучастность. Писатель описывает все, что попадает в поле зрения в повседневной действительности, не давая оценок. Стремление изображать вещи, не внося ничего от себя, объясняется буддистским отношением к миру как несуществующему, иллюзорному. Таким же способом описываются и собственные переживания. Суть традиционного японского метода заключается именно в авторской непричастности к тому, о чем идет речь, автор «следует за кистью», за движением своей души. В тексте есть описание того, что автор видел или слышал, пережил, но нет стремления понять происходящее. В них нет традиционного европейского аналитизма. Ко всей классической японской литературе можно отнести слова Дайсэку Судзуки о дзэнском искусстве: «Они стремились передать кистью то, что движет ими изнутри. Они и сами не отдавали себе отчета в том, как выразить внутренний дух, и выражали его криком или ударом кисти. Может быть, это и вовсе не искусство, ибо нет искусства в том, что они делали. А если есть, то очень примитивное. Но так ли это? Могли ли мы преуспеть в «цивилизации», иначе говоря, в искусственности, если мы стремились к безыскусности? Именно в этом заключалась цель и основа всех художественных исканий».

В буддистском мировоззрении, лежащем в основе японской литературы, не могло возникнуть стремления исследовать человеческую жизнь, понять ее смысл, т.к. истина лежит по ту сторону видимого мира и недоступна пониманию. Ее можно лишь пережить в особом состоянии ума, в состоянии высшей концентрации, когда человек сливается с миром. В этой системе мышления не было идеи сотворения мира, Будда не сотворил мир, а понял его. Поэтому на человека не смотрели как на потенциального творца. С точки зрения буддийской теории, живое существо является не существом, живущем в мире, а существом, переживающем мир. В этой системе ценностей не мог появиться метод анализа, который предполагает разделение. Отсюда безучастное отношение к изображаемому, когда писатель ощущает себя и участником и зрителем описываемых событий.

Поэтому для традиционной японской литературы не характерны терзания, сетования, сомнения. В ней нет внутренних борений, желания изменить судьбу, бросить вызов року, всего того, что пронизывает европейскую литературу, начиная от античной трагедии.

На протяжении многих веков эстетический идеал воплощается в японской поэзии

Ясунари Кавабата (1899-1975) – классик японской литературы. В 1968 г. ему была присуждена Нобелевская премия за «писательское мастерство, которое с большой силой выражает суть японского мышления».

Ясунари Кавабата родился в городе Осака в семье врача. Он рано потерял родителей, а затем и занимавшегося его воспитанием деда. Жил у родственников, с горечью ощущая сиротство. В школьные годы мечтал стать художником, но увлечение литературой оказалось более сильным. Его первым писательским опытом стал «Дневник шестнадцатилетнего», в котором прозвучали настроения печали и одиночества.

Студенческие годы прошли в Токийском университете, где Кавабата Ясунари изучал английскую и японскую филологию. В это время состоялось знакомство с творчеством крупнейших японских и европейских писателей, с русской литературой. Окончив университет, работает рецензентом, публикует обзоры выходивших книг. В эти годы он входит в группу писателей-«неосенсуалистов», чутко реагировавших на новые веяния в литературе европейского модернизма. Один из рассказов Кавабата Ясунари «Кристаллическая фантазия» (1930) нередко называли «джойсовским», по структуре и манере письма в нем ощущалось влияние автора «Улисса». Рассказ представляет собой поток воспоминаний героини, вся жизнь всплывает в череде вспыхивающих в ее памяти «кристаллических» мгновений. Воспроизводя поток сознания, передавая работу памяти, Кавабата во многом ориентировался на Джойса и Пруста. Как и другие писатели XX века, он не оставил без внимания модернистские эксперименты. Но в то же время он остается выразителем своеобразия и самобытности японского мышления. Кавабата сохраняет прочные связи с национальной японской традицией. Кавабата писал: «Увлекшись современной литературой Запада, я порой пытался подражать ее образам. Но в корне я восточный человек и никогда не терял из виду своего собственного пути ».

Для поэтики произведений Кавабата Ясунари характерны следующие традиционные японские мотивы:

Непосредственность и ясность передачи проникновенного чувства к природе и человеку;

Слияние с природой,

Пристальное внимание к детали;

Умение в каждодневном и малом раскрыть чарующую красоту;

Лаконизм в воспроизведении нюансов настроения;

Тихая грусть, мудрость дарованная жизнью.

Все это позволяет ощутить гармонию бытия с его вечными тайнами.

Своеобразие поэтической прозы Кавабата Ясунари проявилось в повестях «Танцовщица из Изиду» (1926), «Снежная страна» (1937), «Тысяча журавлей» (1949), «Озеро» (1954), в романах «Стон горы» (1954), «Старая столица» (1962). Все произведения проникнуты лиризмом, высоким уровнем психологизма. В них описаны японские традиции, обычаи, особенности быта и поведения людей. Так, например, в повести «Тысяча журавлей» во всех деталях воспроизведен обряд чаепития, «церемония чая», имеющие важное значение в жизни японцев. Эстетика чайного обряда, как и другие всегда детально выписанные обычаи, отнюдь не отгораживают Кавабата от проблем современной эпохи. Он пережил две мировые войны, разрушение Хиросимы и Нагасаки взрывами атомных бомб, на его памяти японско-китайские войны. Поэтому ему особенно дороги традиции, связанные с понятием мира, гармонии и красоты, а не с возвеличением военной мощи и самурайской доблести. Кавабата оберегает души людей от жестокости противоборства

Творчество Кавабата развивалось под влиянием эстетики дзэн. В соответствии с учением дзэн реальность понимается как нерасчленимое целое, а истинную природу вещей возможно постигнуть лишь интуитивно. Не анализ и логика, а чувство и интуиция приближают к раскрытию сути явлений, извечной тайны. Не все может быть высказано словами и не обо всем обязательно говорить до конца. Достаточно упоминания, намека. Очарование недосказанности обладает впечатляющей силой. Эти принципы, развиваемые в течение веков в японской поэзии, реализуются и в творчестве Кавабата.

Кавабата видит красоту обыденного, своего жизненного окружения. Природу, мир растений, сцены повседневности он изображает в лирическом ключе, с проникновенной мудростью человечности. Писатель показывает жизнь природы и жизнь человека в их общности, в слитной взаимопроникновенности. В этом обнаруживается чувство причастности к абсолюту природы, вселенной. Кавабата обладает умением воссоздавать атмосферу действительности, для этого он точно подбирает достоверные краски, запахи родной земли.

Одним из центральных моментов эстетики японского искусства является представление о печальном очаровании вещей. Прекрасное в классической японской литературе имеет элегическую окрашенность, поэтические образы проникнуты настроением печали, грусти. В поэзии, как и в традиционном саду, нет ничего лишнего, ничего ненужного, но всегда присутствует воображение, намек, некая незавершенность и неожиданность. То же ощущение возникает и при чтении книг Кавабата, читатель открывает сложное отношение автора к своим героям: симпатии и сочувствие, милосердие и нежность, горечь, боль. Творчество Кавабата преисполнено традиционной японской созерцательности, юмора, тонкого понимания природы и ее воздействия на человеческую душу. В нем раскрывается внутренний мир человека, стремящегося к счастью. Одна из главных тем его творчества – грусть, одиночество, невозможность любви.

В самом обычном, в малой детали скучной каждодневности раскрывается нечто существенное, раскрывающее душевное состояние человека. Детали постоянно в фокусе зрения Кавабата. Однако предметный мир у него не подавляет движение характера, повествование содержит психологический анализ и отличается большим художественным вкусом.

Многие главы произведений Кавабата начинаются строками о природе, что как бы задает тон дальнейшему повествованию. Иногда природа – лишь фон, на котором разворачивается жизнь героев. Но иногда она как бы обретает самостоятельное значение. Автор словно призывает нас учиться у нее, постигать непознанные ее тайны, видя в общении с природой своеобразные пути нравственного, эстетического совершенствования человека. Для творчества Кавабата характерны ощущение величия природы, утонченность зрительного восприятия. Через образы природы он раскрывает движения человеческой души, и потому многие его произведения многоплановы, имеют скрытый подтекст. Язык Кавабата – образец японского стиля. Краткий, емкий, глубокий, он обладает образностью и безупречностью метафоры.

Поэтичность розы, высокое писательское мастерство, гуманистическая мысль о бережном отношении к природе и человеку, к традициям национального искусства – все это делает искусство Кавабата выдающимся явлением в японской литературе и в общемировом искусстве слова.